взглядом Гарриман крутился, как грешная душа на адской сковородке. –
Всякое с нами бывало, но впервые кто-то может обвинить “Гарриман энд
Стронг” в мошенничестве.
– Брось, Джордж… я готов был на что угодно; мошенничество, ложь,
вымогательство, воровство, наконец, лишь бы сделать то, о чем мечтал.
Гарриман зашагал из угла в угол.
– Нам нужны были эти деньги/иначе корабль никогда бы не поднялся с
Земли. Я не чувствую за собой вины. И ты не думай об этом.
– Но эти конверты должны были побывать на Луне. Мы обещали это
сделать.
– Черт побери, я совсем забыл о них, а потом было уже поздно
добавлять вес. Если бы Ле Круа разбился, никто бы не узнал, что в
корабле нет этих конвертов. Но полет оказался удачным, и теперь это не
имеет никакого значения. Мы не могли обойтись без этих денег. Главное,
нам все удалось, Джордж, удалось!
– Мы должны вернуть эти деньги.
– Но не прямо же сейчас? Пока все и так довольны. Дай мне время, я
поправлю наши дела и выкуплю все эти марки, заплачу из своих денег.
Клянусь.
– Нет, используем деньги фирмы.
– Какая щедрость! Нет, я должен сделать это сам. –
– Используем деньги фирмы. Мы вместе замешались в это, вместе будем и
расплачиваться.
– Ну, как знаешь…
Гарриман сел за свой стол- Оба долго молчали. Приехали Дик-сон и
Энтенца.
– Ну, Джек, – спросил Гарриман, – как вы теперь себя чувствуете?
– Лучше, но вы тут ни при чем. Мне пришлось зубами драться за свои
интересы. Почему на корабле не было телекамеры, Дилоуз?
– Я ведь уже говорил вам, что в этом полете мы не можем рисковать
лишним весом. Но это не последний полет, так что ваша концессия еще сто
раз окупится.
Диксон откашлялся.
– Вот об этом, Дилоуз, я и хотел поговорить. Что вы намерены делать
дальше?
– Дальше? Будем готовить следующий полет. Я полечу с Ле Круа и
Костэром и заложу на Луне базу. Возможно, Боб останется там до
следующего полета. А в третий полет пошлем инженеров-атомщиков,
специалистов по гидропонике, горняков и связистов. Начнем строить
Луна-Сити, первый инопланетный город.
– А когда пойдет прибыль?
– Какая прибыль? Вы хотите вернуть часть своих вложений? Пожалуйста.
Энтенца собрался было сказать, что именно этого он и хочет, но Диксон
опередил его.
— Я говорю о прибыли, которую должны принести нам наши вложения.
– Ясно!
– Но я пока не вижу, как мы их получим. Ле Круа слетал на Луну и
счастливо вернулся. Конечно, для нас большая честь участвовать в этом.
Но в чем же наша выгода?
– Не дергайте цветок, чтобы он быстрее рос, Дэн. Вы что, больше не
верите мне? Давайте посмотрим на наши активы, – Гарриман начал загибать
пальцы, – права на фильмы, радио и телепередачи…
– Все они принадлежат Джеку.
– Перечитайте наше соглашение. Джеку принадлежит концессия, и он
платит за нее нашей компании, а значит – всем нам. Энтенца хотел что-то
сказать, но Дэн снова опередил его:
– Подождите, Джек! Ну, а что еще? Это же крохи.
– У нас много исключительных прав. Этим сейчас занимается Монти со
своими ребятами. Например, права на величайший бестселлер всех времен.
Автора мы уже наняли, к Ле Круа приставили стенографистку. Дальше: права
на первую и единственную космическую линию.
– “Откуда они взялись?
– Получим в самом скором времени. Каминз сейчас в Париже и занят как
раз этим, а вскоре к нему присоединюсь и я. Мы заложим на Луне
постоянную колонию, пусть даже самую маленькую, и получим монополию на
обратные рейсы. Мы получим автономный лунный штат под протекторатом ООН,
и ни один корабль не взлетит с его территории и не прилунится на нее без
разрешения местной администрации. А потом мы займемся основанием
муниципальной корпорации Луна-Сити и получим права раздавать концессии и
получать налоги с концессионеров. Мы сможем продавать все, кроме
вакуума;
впрочем, и вакуум тоже – для научных целей. Еще одно – Луна большая,
а мы распродали не так уж много участков.
– Мне нравятся ваши планы, Дилоуз, – сухо сказал Диксон. – А если
конкретнее, что вы намерены делать сейчас?
– Прежде всего нам нужна поддержка Объединенных Наций. Сейчас
заседает Совет Безопасности, а вечером откроется ассамблея. Шума будет
много, и я хочу там присутствовать. Тогда ООН признает – а по-другому и
быть не может – что единственным реальным претендентом на Луну является
ее собственная неприбыльная корпорация. И теперь эта маленькая бедная
корпорация получит куш, который по зубам лишь мощному синдикату с
железной десницей. Мы должны сплотить вокруг себя физиков, астрономов,
селенографов и руководить ими, пока у лунной колонии не появятся
собственные законы. А потом…
– Легализация предприятия меня не интересует, Дилоуз, – нетерпеливо
прервал Диксон. – Я совершенно уверен, что вы легко это провернете. Я
спрашивал о практических шагах.
– Нужно построить большой корабль. Конечно, мы не сможем пока
построить такой большой, как нам нужно, но, во всяком случае, он должен
быть больше “Пионера”. Костэр спроектировал огромную катапульту, она
сможет забрасывать корабли на околоземную орбиту. Мы забросим туда
танкеры – они снабдят корабли горючим. Это будет настоящая космическая
станция, вроде нашего энергоспутника. Катапульте помогут собственные
двигатели корабля.
– Все это дорого обойдется.
– Дорого, но у нас есть источники денег. Мы продадим часть наших
исключительных прав, а может – и все права. В свое время мы получили их
задешево, а теперь получим тысячу долларов за то, что нам обошлось в
десятку.
– Вы полагаете, это поможет нам продержаться до тех пор, пока дело не
начнет приносить прибыль? Посмотрите фактам в лицо, Дилоуз: прибылей не
будет до тех пор, пока между Землей и Луной не заработает постоянная
грузопассажирская линия. Тогда у нас появятся серьезные клиенты. Но что
вывозить с Луны? И кому это нужно?
– Дэн, какого черта вы связались со всем этим делом, если не верите в
него?
– Я верю в вас, Дилоуз, но мне хотелось бы знать ваши планы
подробнее. Каков наш бюджет, каковы перспективы? Только не говорите мне
о лунных алмазах. Этот фокус мне вполне ясен.
Гарриман помедлил, пожевал сигару.
– Кое что мы можем продавать уже сейчас.
– Что?
– Знания.
Энтенца хохотнул, Стронг насупился, Диксон кивнул.
– Это пойдет. Знания всегда ценятся, если суметь их приложить. А Луна
– именно то место, где новых знаний – хоть пруд пруди. Я уверен, что мы
соберем деньги на следующий корабль. И все же мой вопрос остается –
бюджет и ближайшие действия.
Гарриман молчал. Стронг посмотрел на него, по лицу своего партнера он
читал, как по раскрытой книге. Похоже было, Гарримана загнали в угол.
Стронг нервничал, но был готов прийти компаньону на помощь.
– Глядя на вас, – продолжил Диксон, – можно подумать, что у вас нет
средств для следующего шага и что вы не знаете, где их взять. Я верю в
вас и готов дать деньги. Вы не продадите мне свою долю?
Гарриман посмотрел ему прямо в глаза.
– Послушайте, Дэн, – глухо проговорил он. – Ведь вы уже выкупили долю
Джека?
– Я этого не говорил.
– Это и так видно.
– Неправда, – запротестовал Энтенца. – Я действую сам по себе. Я…
– Бросьте, Джек, вас же насквозь видно, – спокойно сказал Гарриман. –
Дэн, вы заполучили пятьдесят процентов в деле. У нас с вами всего
поровну и я, если Джордж от меня не отступится, могу управлять делом.
Если вы получите еще одну долю, вы сделаетесь боссом. Похоже, именно
этого вы и хотите.
– Я уже сказал, Дилоуз, что полагаюсь на вас.
– Но вам все-таки хочется для полного спокойствия заполучить
контрольный пакет. Мне это не подходит. Я намерен заниматься космосом и
Луной еще лет двадцать и добьюсь-таки процветания нашего дела. А вам,
Дэн, это не по силам.
Диксон не ответил. Гарриман походил по кабинету взад-вперед и
наконец, остановился перед Диксоном.
– Послушайте, Дэн, если бы вы действительно понимали перспективы
нашего дела, я бы с легкой душой уступил вам место у руля. Но для вас
все это только способ добиться денег и власти. Богатейте на здоровье, я
с удовольствием вам помогу, но ключевая позиция. Пусть остается за мною.
Нужно развивать наше дело, а не превращать его в дойную корову.
Человечество отправится к звездам, и нам с вами придется провернуть
такое, что нынешние проблемы покажутся чепухой. Человечество готово к
этому, как невеста – к зачатию, но все это надо организовывать, иначе
выйдет пшик. А вы, Дэн, провалите дело, если встанете у руля: вы не
видите перспективы, – он перевел дух. – Возьмите, к примеру,
безопасность полета. Знаете, почему я уступил пилотское кресло Ле Круа?
Ведь не со страху же. Я хотел, чтобы наш “Пионер” вернулся на Землю
целым и невредимым, чтобы космические полеты не оказались
мертворожденным дитятей. Знаете, зачем нам нужна монополия? Потому что
теперь всякий, да еще и брат всякого захочет слетать на Луну. Помните,
что началось после полета Линдберга?1 Каждый, кто мнил себя пилотом и
умел вертеть штурвал, считал своим долгом перелететь океан, некоторые
летали даже с детьми. Пилоты сыпались в’ океан, и аэропланы быстро
приобрели дурную славу. Авиафирмы стали так охочи до быстрых денег, что
буквально каждый день случались катастрофы. С космическими кораблями
такого случится не должно! Они слишком хороши и слишком дороги. Если о
них пойдет дурная слава, лучше бы нам не рождаться на свет. Но я
позабочусь, чтобы этого не случилось. Они помолчали.
– Я уже говорил, Дилоуз, что верю в вас, – сказал ДиксоН. – Сколько
нужно денег?
– Что? А на каких условиях?
– В обмен на вашу расписку.
– Мою расписку – и всего лишь?
– Конечно, мне понадобится какое-то обеспечение. Гарриман ругнулся.
– Вы зацепили самое больное место, Дэн. Я же вложил в наше дело все,
что у меня было, и вы, кстати, хорошо это знаете.
– Но у вас есть страховка, причем довольно большая.
– Есть, но она принадлежит Шарлотте.
– Да, вы говорили об этом Энтенце. Но, насколько я знаю, Дилоуз, у
вас найдутся резервы, стоит только поискать. Во всяком случае,
богадельня миссис Гарриман не угрожает, и от страховки это не зависит.
Гарриман поразмыслил.
– Какой срок мы поставим на расписке?
– Достаточно большой. Да, Дилоуз, мне еще понадобится обязательство о
небанкротстве.
– Зачем? Оно же не будет иметь законной силы.
– Но вы бы с меня его взяли?
– Гм… пожалуй. Ладно!
* Имеется в виду первый трансатлантический перелет Чарльза Линдберга
в 1927 году.
– Тогда хватит болтать. Садитесь и пишите расписку. Гарриман резко
повернулся, подошел к сейфу и вернулся с пачкой полисов. Они вместе
пересчитали сумму, и Диксон удовлетворенно кивнул. Потом он достал из
кармана какой-то список, быстро пробежал его.
– Одного не хватает, а именно – “Норт Атлантика… Гарриман,
прищурившись, посмотрел на него.
– Похоже, мне пора выставить всех своих клерков к чертовой матери.
– Не стоит, – спокойно посоветовал Диксон. – Я получил эти сведения
не от ваших людей.
Гарриман снова сходил к сейфу, достал полис и прибавил его к пачке.
– Мои полисы вам не нужны, мистер Диксон-? – осведомился Стронг.
– Пока нет, – он принялся рассовывать полисы по карманам. – У меня
они будут целее, Дилоуз. Вот ваш чек, – он достал из кармана заверенный
документ. – Расписку можете послать почтой.
Гарриман посмотрел на Диксона.в упор.
– Иногда я спрашиваю себя: кто кого водит за нос, – он передал чек
Стронгу. – Позаботься о нем, Джордж, а мне пора в Париж. -Пожелайте мне
удачи, ребята, – и он резво, словно молодой фокстерьер, выскочил за
дверь.
Стронг посмотрел на дверь, на Диксона, потом на чек.
– Я с удовольствием порвал бы его в клочья.
– Не стоит, – посоветовал Диксон. – Я еще раз повторяю, что верю в
Дилоуза. Вы читали Карла Сэндберга, Джордж?
– Я мало читаю.
– Прочтите на досуге, не пожалеете. Один из его персонажей пустил
слух, что в аду открылось месторождение нефти, и все подались в ад
бурить скважины. Человек этот посмотрел, почесал в затылке, решил, что
дыма без огня не бывает и тоже отправился в ад.
– Не улавливаю связи, – сказал Стронг после паузы.
– Дело в том, Джордж, что мне нужна твердая почва под ногами. Вам,
кстати, тоже. А то ведь Дилоуз вполне способен уверовать в слухи,
которые сам же и распустил. Лунные алмазы, подумать только! Идемте,
Джек.
В следующие месяцы хлопот было не меньше, чем перед стартом
“Пионера”, кстати, его отправили отдыхать в музей Смитсоновского
института. Большая группа инженеров и куча рабочих готовили катапульту.
Еще две команды строили новые корабли – “Мейфлауэр” и “Колонист”, еще
одна проектировала третий корабль. Всеми работами заправлял Фергюссон, а
Костэр получил должность инженера-консультанта и подключался то к одной,
то к другой группе. Колорадо-Спрингс превратился в настоящий
промышленный город. Федеральное шоссе Денвер-Тринидад выбросило побег в
его сторону, обойдя Петерсон-Филд.
Гарриман вертелся, словно кот с двумя хвостами, работал по восемь
дней в неделю, разучился спать и совершенно загонял Каминза и
Монтгомери, но к Костэру в Колорадо-Спрингс наведывался регулярно.
Луна-Сити решили заложить в ближайший перелет’и потому “Мейфлауэр”
строился в расчете на семь человек. Четверо должны были остаться на Луне
до следующего рейса. Для них корабль нес воздух, пищу, воду и
герметичное алюминиевое убежище – его планировали закопать в рыхлый
лунный грунт.
Вокруг четырех вакантных мест разгорелось столько споров, что акции
снова пошли нарасхват. Гарриман требовал, чтобы это непременно были две
супружеские пары, ученые яростно возражали. Наконец, стороны пришли к
компромиссу: все четверо будут учеными, но в то же время – супружескими
парами. Среди ученых прокатилась эпидемия браков, которые после
оглашения результатов конкурса были поспешно расторгнуты.
Параметры “Мейфлауэра” были максимальными для корабля, выводимого на
околоземную орбиту катапультой и собственными двигателями. Незадолго до
старта были запущены четыре больших безымянных танкера. Их вывели на ту
же орбиту, которая предполагалась для “Мейфлауэра”, и собрали в группу.
Они должны были снабдить корабль горючим.
Это было труднее всего – собрать их в группу, чтобы Ле Круа мог
подоить их одного за другим. От этого зависела судьба экипажа.
Долго прикидывали, как возвращать пилотов с танкеров, пока Костэр не
предложил простой и дешевый выход.
Автопилот, внук радиолампы и сын управляемого снаряда, должен был
собрать танкеры. На первом танкере не было автопилота, им управлял
второй танкер с помощью робота и маленького двигателя. Третий танкер вел
два первых, четвертый – всю квадригу.
Таким образом, задача Ле Круа была достаточно проста, лишь бы система
сработала.
Стронг показал Гарриману отчет о продаже автоматического выключателя
“Гарриман, Стронг энд Компани”, но тот только отмахнулся.
Стронг все же сунул бумаги ему под нос.
– Это не пустяки, Дилоуз. Это деньги, наши деньги и ничьи больше.
Тебе следует побольше интересоваться текущими делами, а то как бы не
пришлось торговать яблоками на углу.
Гарриман откинулся в кресле, сцепил руки на затылке.
– Слушай, Джордж, как ты можешь думать о всяких мелочах в такой день?
Неужто в твоей душе нет ни капли поэзии? Или ты не слышал, что я сказал,
когда вошел? Удалось! Первый и второй танкеры сошлись ближе, чем
сиамские близнецы. Через неделю можно лететь.
– Слава богу. Но дело остается делом.
– Вот ты им и занимайся. У меня встреча с Диксоном. Когда .он хотел
прийти?
– Будет с минуты на минуту.
– Чудесно! – Гарриман откусил кончик сигары. – А, знаешь, Джордж, я
даже не жалею, что не полетел на первом корабле. У меня все впереди, я
предвкушаю полет, словно жених – первую брачную ночь, и так же счастлив.
Диксон пришел без Энтенцы, словно хотел лишний раз подчеркнуть, что
контролирует лишь одну долю. Они пожали друг другу руки.
– Слыхали новости, Дэн?
– Да, Джордж сказал.
– Все готово. Точнее, почти все. Через неделю с” небольшим я буду на
Луне. Трудно поверить, правда? Неужели вы не хотите меня поздравить,
старина?’!
Диксон молча уселся и спросил:
– Почему вы летите, Дилоуз?
– Что? Ну и вопросец, Дэн! Так ведь ради этого я и заварил всю эту
кашу.
– Вопрос вполне нормальный. Итак, почему вы летите? О колонистах я не
спрашиваю – все они тщательно отобранные ученые. Ле Круа-пилот, Костэр
проектирует лунный город. А вам-то это зачем? Что вы там будете делать?
– А, вот вы о чем! Но я же возглавляю все дело и собираюсь стать
мэром Луна-Сити.
Возьмите сигару, дружище, – улыбнулся он, – меня зовут Гарриман. Не
забудьте проголосовать…
Диксон не ответил на его улыбку.
– Так вы собираетесь там остаться?
– Это только мечты. Чтобы я смог остаться на Луне, нужно очень быстро
установить жилище, тогда мы сэкономим достаточно воздуха и припасов.
Надеюсь, вы не станете возражать?
– Я не позволю вам лететь вообще, Дилоуз, – ответил Диксон, глядя ему
прямо в глаза.
Гарриман так удивился, что потерял дар речи.
– Не шутите так, Дэн, – вымолвил он наконец. – Я лечу, это решено. Ни
вы, ни даже Господь Бог, не сможете меня остановить.
– Я не могу отпустить вас, Дилоуз, – покачал головой Дик-сон. – Я
вложил в это дело слишком много. Случись с вами что-нибудь – и я потеряю
все.
– Чепуха! Продолжите дело с Джорджем, вот и все.
– Спросите у Джорджа сами. – Стронг промолчал, избегая встречаться
взглядом с Гарриманом.
– Не обманывайте себя, Дилоуз. Все это дело – вы и только вы. Если вы
погибнете, всему делу конец. Я говорю не о космических
– путешествиях – они-то будут продолжаться, даже если на вашем месте
будет другой; вы их хорошо подтолкнули. Я говорю, что рухнет конкретное
предприятие – наша компания. Мы с Джорджем едва сможем свернуть дело,
получив полцента за вложенный доллар. Мы разоримся.
– Черт побери, мы ведь ничего не продаем, точнее – продаем нечто
неосязаемое. И вы прекрасно это знаете.
– Это нечто неосязаемое – вы, Дилоуз. Вы – гусыня, что несет золотые
яйца. Мне нужно, чтобы вы остались здесь и вели все дело. И не рисковали
собой до тех пор, пока не поставите дело так, что с ним справится любой
путный администратор вроде Стронга или меня. Я говорю откровенно: я
слишком много вложил в это дело и не позволю вам ставить все под удар
ради ваших причуд.
Гарриман вскочил, тяжело дыша.
– Вы меня не остановите! – медленно и внятно сказал он. – Вы же
знаете, как это для меня важно. Все силы неба и преисподней меня не
остановят.
– Мне очень жаль, Дилоуз, – спокойно ответил Диксон, – но я вас
остановлю. В конце концов – задержу корабль.
– -Не посмеете! У меня не меньше адвокатов, чем у вас, к тому же мои
– получше ваших.
– Учтите только, что в американских судах вас уже не так любят, как
когда-то. Ведь оказалось, что Луна вовсе не принадлежит Соединенным
Штатам.
– Попробуйте, попробуйте! Я сверну вам шею и выкину из дела.
– Не зарывайтесь, Дилоуз! Я верю, что у вас найдется против меня
козырь в рукаве. Но до этого не дойдет. Я ведь тоже хочу, чтобы корабль
полетел как можно скорее. А вы не полетите, потому
•что сами откажетесь от полета.
– Сам, вот как? Вы решили, что я спятил?
– Наоборот.
– Тогда чего же ради я откажусь?
– Из-за расписки, которую вы мне дали. Я не хочу потерять свои
деньги.
– Но ведь срок еще не истек.
– Верно, но я хочу быть уверен, что в свое время я все же получу их.
– Болван вы этакий, поймите – если я убьюсь, вы их сразу и получите.
– Да неужто? Так вот, Дилоуз, если вы погибнете во время полета на
Луну, я не получу ни гроша. Я справлялся в компаниях, где вы
застрахованы – почти все они очень ловко обошли пункты, связанные с
летательными аппаратами, начиная с воздушного зд1ея. Если вы подниметесь
на борт корабля, они аннулируют полисы, и суд их поддержит.
– Это вы им подсказали?!
– Спокойнее, Дилоуз, говорю я вам! Естественно, я их просветил, но не
для того, чтобы вам повредить, а чтобы самому не оказаться в дураках. Я
не желаю получать деньги по вашей расписке ни сейчас, ни после вашей
гибели. Я хочу, чтобы вы вернули мне деньги из своих прибылей и’вели
дело, пока они не пойдут сами собой.
Гарриман отшвырнул изжеванную сигару.
– Мне плевать, – проговорил он сдавленным голосом, – сколько вы на
этом потеряете. Если бы вы их не надоумили, они заплатили бы, как
миленькие.
– Вам следовало быть предусмотрительнее, Дилоуз, распространить
страховку на космическое путешествие.
– Но ведь в полисе Северо-Атлантической…
– Я был и там. Их формулировка – сплошной туман. В страховом деле
тоже надо многое менять.
Гарриман призадумался.
– Пожалуй. Джордж, позови Каминза. Подключим к этому нашу собственную
страховую компанию.
– Не беспокойте Каминза, – остановил его Диксон. – Лететь вам все
равно нельзя – слишком много дел на Земле.
– Дэн, я лечу и все тут! Задерживайте корабль, если сможете.
Выставьте вокруг охрану – я всех раскидаю. Диксон поморщился.
– Я не хотел говорить, Дилоуз, но придется. Даже если я и . пальцем
не шевельну, вас все равно остановят.
– Кто?
– Ваша супруга.
– А она здесь при чем?
– Она знает об истории со страховкой и готова возбудить против вас
дело о защите своих прав. Если вы не откажетесь лететь, она потащит вас
в суд и добьется описи имущества.
– Значит, вы и ее втравили.
Диксон промолчал. Он знал, что это Энтенца выболтал все мис-еис
Гарриман, но сейчас было не до личных счетов!
– Она сама что-то заподозрила. Я говорил с ней, не отрицаю, но она
сама попросила меня о беседе.
– Я вас в порошок сотру! – крикнул Гарриман и отвернулся к окну.
Диксон подошел к нему, положил руку на плечо.
– Не переживайте так, Дилоуз, – мягко сказал он. – Никто не
собирается топтать вашу мечту, просто пока для нее не пришло время. У
вас есть обязательства перед всеми нами. Мы делаем одно дело, и вы
должны быть с нами до конца.
Гарриман ничего не ответил.
– Ну ладно, на меня вам наплевать, – продолжил Диксон, – но подумайте
о Джордже. Он всегда был с вами, даже когда считал, что вы его
разоряете. А ведь так оно и окажется, если вы не доведете дело до конца.
Ну как? Хотите пустить Джорджа по миру?
Гарриман резко повернулся и посмотрел Стронгу прямо в глаза.
– А ты сам что скажешь, Джордж? Ты тоже считаешь, что я не должен
лететь?
Стронг смущенно потер руки, облизнул пересохшие губы и посмотрел
Гарриману в лицо.
– Все в порядке, Дилоуз. Поступай, как считаешь нужным. Гарриман
долго смотрел на компаньонов. Казалось, он готов заплакать. – Ладно,
сучьи дети, – сказал он наконец. – Ладно. Я остаюсь.
Это был чудесный вечер, такие часто бывают в окрестностях Пайкс-Пик
после грозы.
Катапульта четко рисовалась на фоне горы, она словно раздвинула
скалы. Во временном, еще недостроенном космопорте Гарриман и Очень
Важные Персоны прощались с пассажирами корабля.
Толпа зрителей обступила корабль и основание катапульты. Это было
безопасно – двигатели корабля заработают, лишь когда он вознесется над
горой. Правда, и корабль, и блестящие рельсы тщательно охранялись.
Диксон, Стронг и прочие сбились в свою кучку между группой
официальных лиц и толпой провожающих. Гарриман развлекал улетающих.
– Счастливого пути, доктор. Присматривайте за ним, Джанет, не давайте
ему пялиться на лунных девушек, – он подошел к Костэру, о чем-то с ним
перемолвился и похлопал по плечу.
– Он хорошо держится, правда? -сказал Диксон.
– Может, мы напрасно его удержали? – ответил Стронг.
– Что? Ерунда! Он нужен нам здесь. Как бы то ни было, он обеспечил
себе место в истории.
– Зачем оно ему? – задумчиво сказал Стронг. – Ему нужно место в
космолете. – Ну вас к черту… Ему нельзя лететь на Луну… Во всяком
случае, не раньше, чем он приведет в порядок все земные дела. Ведь он
сам все это придумал.
– Это верно…
Гарриман обернулся и направился к ним. Они “замолчали.
– Все в порядке, – весело сказал он. – Я лечу следующим кораблем. Вот
увидите, к тому времени я все налажу. Отлично смотрится, правда? –
добавил он, указывая на “Мэйфлауэр”.
Люк закрылся. На контрольной башне зажглись прожекторы. Взвыла
сирена.
Гарриман подался вперед.
– ДАВАЙ!
Вся толпа разом вскрикнула. Громадный корабль сначала медленно, потом
все быстрее и быстрее двинулся к вершине горы. Когда “Мейфлауэр”
сорвался с катапульты и вырвался в небо, он казался совсем маленьким.
На мгновение он завис неподвижно, а потом просто исчез. Корабль ушел
на рандеву с танкерами.
Когда корабль вознесся над горой, и люди бросились к катапульте,
Гарриман остался стоять на месте. Диксон и Стронг тоже. Хотя они стояли
втроем, Гарриман казался совершение одиноким. Он смотрел в небо, не
обращая внимания на компаньонов.
Стронг прошептал Диксону:
– Вы читаете Библию?
– Иногда.
– Он похож на Моисея, узревшего землю обетованную. Гарриман
повернулся, увидел их.
– Вы все еще здесь? – сказал он. – Пойдемте… Надо работать.