Кармайклы всегда были довольно упитанным семейством: всем четверым
отнюдь не помешало бы сбросить несколько фунтов. А тут в одном из
магазинов “Миля чудес”, принадлежащем фирме по продаже роботов, как раз
устроили распродажу по сниженным ценам: скидка в сорок процентов на
модель 2061 года с блоком слежения за количеством потребляемых калорий.
Сэму Кармайклу сразу же пришлась по душе мысль о том, что пищу будет
готовить и подавать на стол робот, не спускающий, так сказать,
соленоидных глаз с объема семейной талии. Он с интересом поглядел на
сияющий демонстрационный образец, засунул большие пальцы рук под
эластичный ремень и спросил:
– Сколько он стоит?
Продавец, сверкнув яркой улыбкой, ответил:
– Всего две тысячи девятьсот девяносто пять, сэр. Включая контракт на
бесплатное обслуживание в течение первых пяти лет. Начальный взнос всего
двести кредиток. Рассрочка до сорока месяцев.
Кармайкл нахмурился, подумав о своем банковском счете. Потом он
подумал о фигуре жены и о бесконечных причитаниях дочери по поводу
необходимости соблюдения диеты. Да и Джемина, их старая робоповариха,
выглядевшая неопрятно и разболтанно, всегда производила на гостей плохое
впечатление.
– Я беру его,- сказал он наконец.
– Если хотите, можете сдать старого робоповара, сэр. Соответствующая
скидка…
– У меня “Мэдисон” сорок третьего года.
– Э-э-э… Я думаю, мы можем выплатить за эту модель пятьдесят
кредиток, сэр. Может быть, семьдесят пять, если блок рецептов все еще в
хорошем состоянии.
– В отличном! – здесь Кармайкл был честен: все до одного рецепты они
бережно хранили в памяти машины.
Расписавшись в бланке заказа, он получил копию и вручил продавцу
десять хрустящих купюр по двадцать кредиток. В 18.10 он вышел из
магазина, сел в машину и набрал координаты дома. Вся процедура покупки
заняла не больше десяти минут. Кармайкл, служащий второго уровня
компании “Траст Норманди”, всегда гордился своим деловым чутьем и
способностью быстро принимать твердые решения.
Через пятнадцать минут машина подошла к подъезду их совершенно
изолированного энергоавтономного загородного дома в модном районе
Вестли. Кармайкл вошел в опознавательное поле и остановился перед
дверью, а машина послушно отправилась в гараж за домом. Дверь открылась,
и тут же подскочивший робослуга Клайд забрал у него шляпу и плащ.
Кармайкл одобрительно улыбнулся.
– Отлично, отлично, мой старый верный слуга! Робослуга тоже, конечно,
уже устарел, и его следовало бы заменить, как только позволит бюджет, но
Кармайкл чувствовал, что ему будет сильно недоставать этой старой
звякающей развалины.
– Ты сегодня позже, чем обычно, дорогой,- сказала Этель Кармайкл, как
только он вошел.- Обед готов уже десять минут назад. Джемина так
раздражена, что у нее дребезжат катодные лампы.
– Ее катодные лампы меня мало интересуют,- ровным голосом ответил
Кармайкл.- Добрый вечер, дорогая. Добрый вечер, дорогая. Добрый вечер,
Мира и Джой. Я сегодня чуть позже, потому что заехал по дороге домой в
магазин Мархью.
– Это где роботы, пап? – отреагировал сын.
– Точно. Я купил робоповара шестьдесят первого года, которым мы
заменим Джемину с ее дребезжащими катодными лампами. У новой модели,-
добавил Кармайкл, поглядев на пухлую юношескую фигуру сына и более чем
упитанные – жены и дочери,- есть кое-какие специальные блоки.
Обед, приготовленный по излюбленному Джеминой меню на вторник, был,
как всегда, великолепен. Покончив с едой, Кармайкл откинулся в кресле,
смакуя тепло и покой дома, за окнами которого бился хлесткий ноябрьский
ветер.
Приятная электролюминесценция окрасила гостиную в розовые оттенки:
как полагали в этом году эксперты, розовый свет улучшал пищеварение.
Встроенные в стены секции нагревательных приборов исправно выделяли
калории, создавая уют и тепло в комнате. Для семейства Кармайклов
наступил час отдыха.
Раздался звонок в дверь. Кармайкл поднял брови и шевельнулся в
кресле.
– Кто там, Клайд?
– Человек говорит, что его зовут Робинсон, сэр, и что он из “Робинсон
Роботик”. У него с собой большой контейнер.
– Должно быть, это новый робоповар, отец! – воскликнула Мира
Кармайкл.
– Видимо, да. Впусти его, Клайд.
Робинсон оказался маленьким деловым краснолицым человечком в зеленом
комбинезоне с масляными пятнами и пальто-пуловере из пледа. Он
неодобрительно взглянул на робослугу и прошел в гостиную. За ним на
роликах проследовал громоздкий контейнер около семи футов высотой,
целиком обернутый стегаными тряпками.
– Я его завернул, чтобы уберечь от холода, мистер Кармайкл. Там масса
тонкой электроники… Вы будете им гордиться.
– Клайд, помоги мистеру Робинсону распаковать нового робоповара,-
сказал Кармайкл.
– Спасибо, я справлюсь. И, кстати, это не робоповар. Теперь это
называется робостюард. Солидная цена – солидное название.
Кармайкл услышал, как жена пробормотала:
– Сэм, сколько он…
– Вполне разумная цена, Этель. Не беспокойся. Он сделал шаг назад,
чтобы осмотреть робостюарда, наконец появившегося из груды оберток.
Робот был действительно большой, с массивной грудной клеткой, где всегда
размещают приборы управления, потому что голова у них для этого мала.
Почти зеркальный блеск поверхностей подчеркивал его изящество и новизну.
Кармайкл испытал согревающее душу чувство гордости от того, что это его
собственность. Ему казалось, что, купив этого чудного робота, он
совершил и величественный поступок.
Робинсон покончил с обертками и, став на цыпочки, открыл панель на
груди машины. Отцепив из зажимов толстый буклет с инструкциями, он
вручил его Кармайклу. Тот нерешительно поглядел на увесистый том.
– Не беспокойтесь, мистер Кармайкл. Робот очень прост в управлении.
Книга на всякий случай, в дополнение. Подойдите, пожалуйста, сюда.
Кармайкл заглянул внутрь робота.
– Вот блок рецептов,- сказал Робинсон,- самый большой и полный из
когда-либо созданных. Разумеется, туда можно ввести и какие-то ваши
любимые семейные рецепты, если их там еще нет. Нужно просто подключить
вашего старого робоповара к интегрирующему входу и переписать их. Я
сделаю это перед уходом.
– А как насчет э-э-э… специальных устройств?
– Вы имеете в виду монитор избыточного веса? Вот он, видите? Сюда
вводятся имена членов семьи, их настоящий и желаемый вес, а обо всем
остальном позаботится робостюард. Он сам вычисляет потребление калорий,
составляет меню и все такое прочее. . Кармайкл улыбнулся жене и сказал:
– Я же говорил, что позабочусь о твоем весе, Этель. Никакой диеты
теперь не нужно, Мира. Обо всем позаботится робот.- И, заметив кислое
выражение лица сына, добавил.- Ты, дружок, тоже изяществом не
отличаешься.
– Я думаю, трудностей у вас не будет,- весело сказал Робинсон.- Если
что, звоните.
Когда спустя полчаса Робинсон ушел, забрав с собой старую Джемину,
Кармайкл на мгновение почувствовал укол ностальгии и сожаления: старый,
видавший виды “Мэдисон-43” казался почти членом семьи. Он купил его
шестнадцать лет назад, всего через два года после свадьбы. Но Джемина
всего лишь робот, а роботы устаревают. Кроме того, она страдала от всех
возможных болезней, которые только посещают роботов в старости, и ей же
будет лучше, когда ее размонтируют. Рассудив таким образом, Кармайкл
выкинул из головы мысли о Джемине.
Все четверо потратили вечер на ознакомление с их новым робостюардом.
Кармайкл подготовил таблицу весов в настоящее время (сам – 192 фунта,
Этель – 145, Мира – 139, Джой – 189) и того, который они хотели бы иметь
через три месяца (сам – 180, Этель – 125, Мира – 120, Джой – 175).
Обработать данные и ввести цифры в программный банк робота Кармайкл
доверил сыну, считавшемуся у них знатоком практической робототехники.
– Вы желаете, чтобы новый распорядок вступил в действие немедленно? –
спросил робостюард глубоким сочным басом.
– 3-з-завтра утром,- заикнувшись от неожиданности, сказал Кармайкл.-
С завтрака. Нет смысла откладывать.
– Как хорошо он говорит, да? – заметила Этель.
– Точно,- сказал Джой,- Джемина вечно мямлила и скрипела, и все, что
она могла выговорить, это “Обед г-г-готов” или “Осторожнее, с-с-сэр,
тарелка с п-п-первым очень г-г-горячая”.
Спал Кармайкл хорошо и проснулся в предвкушении первого завтрака по
новому режиму. Он все еще был недоволен собой.
Диета всегда неприятное дело, но, с другой стороны, ему никогда, если
сказать честно, не доставляло удовольствия ощущение толстой складки жира
под эластичным поясом. Изредка он делал упражнения, но это приносило
мало пользы, да и терпения долго поддерживать строгий режим у него
никогда не хватало. Теперь же все это в надежных руках нового
робостюарда…
Кармайкл принял душ, быстро смыл щетину депиляторным кремом и оделся.
Часы показывали 7.30. Завтрак должен быть уже готов.
Когда он вошел в гостиную, все сидели за столом. Этель и Мира жевали
тосты, а Джой молча таращился на тарелку сухой, сваренной без молока
овсянки. Стакан молока стоял рядом с тарелкой.
– Вот ваш тост, сэр,- сказал робостюард. Кармайкл взглянул на
единственный кусочек поджаренного хлеба, положенный перед ним. Робот уже
намазал его маслом, но масло, похоже, он отмерял микрометром. Затем
перед Кармайклом появилась чашка черного кофе, но ни сахара, ни сливок
на столе не было. Жена и дети поглядывали на него странно и
подозрительно молчали.
– Я люблю кофе с сахаром и сливками,- обратился он к ждущему
приказаний робостюарду.- Это должно быть записано в старом блоке
рецептов Джемины.
– Конечно, сэр. Но если вы хотите снизить свой вес, вам придется
приучить себя пить кофе без этих добавок.
Кармайкл усмехнулся. Он совсем не ожидал, что новый режим будет столь
спартанским.
– Ладно. Хорошо. Яйца уже готовы? – День считался у него неполным,
если он не начинался с яиц всмятку.
– Прошу прощения, сэр, нет. По понедельникам, средам и пятницам
завтрак будет состоять из тоста и черного кофе. За исключением завтрака
молодого хозяина Джоя, который будет получать овсянку, фруктовый сок и
молоко.
– М-м-м… Ясно.
Сам добивался… Кармайкл пожал плечами, откусил кусочек тоста и
отхлебнул глоток кофе. На вкус кофе был словно речной ил, но он
постарался не выдать своего отвращения. Потом он заметил, что Джой ест
кашу без молока.
– Почему ты не выльешь молоко в овсянку? – спросил Кармайкл.- Так,
наверно, будет лучше?
– Надо думать. Но Бисмарк сказал, что, если я так сделаю, он не даст
мне второй стакан.
– Бисмарк?
Джой ухмыльнулся.
– Это фамилия знаменитого немецкого диктатора девятнадцатого века.
Его еще называли Железным канцлером,- Он мотнул головой в сторону кухни,
куда молча удалился робостюард.- По-моему, ему подходит, а?
– Нет,- заявил Кармайкл.- Это глупо.
– Однако доля правды тут есть,- заметила Этель.
Кармайкл ничего не ответил. В довольно мрачном расположении духа он
расправился с тостом и кофе и подал сигнал Клайду, чтобы тот вывел
машину из гаража. Настроение упало: диета с помощью нового робота уже не
казалась такой безболезненной.
Когда он подходил к двери, робот плавно обогнал его в вручил
отпечатанный листок бумаги, где значилось:

Фруктовый сок.
Салат-латук и помидоры.
Яйцо (одно) вкрутую.
Черный кофе.

– Что это такое?
– Вы единственный член семьи, который не будет принимать пищу три
раза в день под моим личным надзором. Это меню на ленч. Пожалуйста,
придерживайтесь его, сэр,- ответил робот.
– Да, хорошо. Конечно,- сдержавшись, сказал Кармайкл и сунул меню в
карман.
В тот день во время ленча он честно исполнил наказ робота. Хотя
Кармайкл уже начинал чувствовать отвращение к идее, которая еще вчера
казалась такой замечательной, он решил по крайней мере сделать попытку
соблюсти правила игры. Но что-то заставило его не пойти в ресторан,
обычно заполненный во время ленча служащими “Траст Норманди”, где
знакомые официанты стали бы над ним посмеиваться, а его коллеги задавать
лишние вопросы.
Кармайкл поел в дешевом робокафетерии в двух кварталах к северу от
здания фирмы. Он проскользнул туда, пряча лицо за поднятым воротником,
выбил на клавиатуре заказ (весь ленч стоил ему меньше одной кредитки) и
с волчьим аппетитом набросился на еду. Закончив, он все еще чувствовал
голод, но усилием воли заставил себя вернуться на службу.
Во второй половине дня у Кармайкла возникли сомнения насчет того,
сколько он сможет так продержаться. “Видимо, не очень долго”,- с
прискорбием подумал он. И если кто-нибудь из его сотрудников узнает, что
он ходит на ленч в дешевый робокафетерий, это станет посмешищем: в его
положении это просто неприлично.
К концу рабочего дня Кармайклу начало казаться, что в животе у него
все завязалось узлами и сжалось. Руки его тряслись, когда он набирал
адрес на панели управления машины, но душу согревала радостная мысль о
том, что добираться до дома ему меньше часа, и скоро он снова ощутит
вкус пищи. Скоро. Скоро. Включив видеоэкран, расположенный на потолке
несущейся к дому машины, он откинулся назад и постарался расслабиться.
Приехав домой, он сразу же кинулся на кухню, но на пути столкнулся в
коридоре с женой.
– Я не слышала, как ты вошел, Сэм. Хочу поговорить с тобой…
– Позже. Где этот робот?
– На кухне, я думаю. Уже почти время обедать. Он двинулся мимо нее и
влетел в кухню, где размеренно двигался между электроплитой и магнитным
столом Железный канцлер. Когда Кармайкл появился в дверях, робот
повернулся к нему.
– Ваш день прошел удачно, сэр?
– Нет! Я голоден!
– Первые дни диеты всегда очень трудны, мистер Кармайкл. Но через
короткое время ваше тело приспособится к уменьшенному количеству пищи.
Но, сэр, я прошу освободить меня от продолжения дискуссии. Обед почти
готов.
Кармайкл поскрипел зубами в бессильной злобе и, сдавшись, пошел прочь
от властного блестящего робостю-арда, на голове которого, сбоку,
загорелся маленький огонек, означающий, что робот отключил слуховые
центры и целиком отдался приготовлению пищи.
Обед состоял из мяса с зеленым горошком, после чего последовал кофе,
причем бифштекс был полусырой, а Кармайкл всегда любил хорошо
прожаренный. У Бисмарка – это имя, похоже, уже закрепилось за ним –
имелись среди прочих программ все последние диетические теории, из
которых следовало: сырое мясо очень полезно.
После того как робот убрал посуду и привел в порядок кухню, он
отправился на отведенное ему место в подвале, и это дало семейству
Кармайклов возможность в первый раз за вечер поговорить открыто.
– О, господи! – возмущенно произнесла Этель.- Сэм, я не возражаю
немного сбросить вес, но если в нашем собственном доме нас будут
терроризировать подобным образом. ..
– Мама права,- вставил Джой.- Это несправедливо, если он будет
кормить нас чем захочет. Кармайкл развел руками.
– Я тоже не в восторге. Но мы должны попытаться выдержать. Если будет
необходимо, мы всегда сможем внести в программу изменения.
– Но как долго мы будем мириться с таким положением дел? –
поинтересовалась дочь.- Я ела дома три раза, и я голодна!
– Я тоже! – сказал Джой, выбираясь из кресла и оглядываясь вокруг.-
Бисмарк внизу. Пока его нет, я отрежу кусок лимонного пирога.
– Нет! – прогремел Кармайкл.
– Нет?
– Какой смысл в том, что я потратил три тысячи кредиток на робота,
если ты будешь жульничать? Я запрещаю тебе трогать пирог!
– Но, пап, я хочу есть. У меня растущий организм. Мне…
– Тебе шестнадцать лет, и, если ты вырастешь еще больше, ты не будешь
помещаться в доме,- отрезал Кармайкл, оглядывая своего сына, вымахавшего
уже за шесть футов.
– Сэм, но мы не можем заставлять ребенка голодать,- возразила Этель.-
Если он хочет пирога, пусть съест. С этой диетой ты немного перегнул.
Кармайкл задумался. Может быть, он и в самом деле немного перегибает?
Мысль о лимонном пироге не давала покоя: он и сам здорово проголодался.
– Ладно,- сказал он с деланным недовольством в голосе.- Кусочек
пирога, я думаю, нашим планам не повредит. Пожалуй, я и сам съем
кусочек. Джой, сходи-ка…
– Прошу прощения,- раздался у него за спиной ровный урчащий голос
робота, и Кармайкл подскочил от неожиданности.- Если вы съедите сейчас
кусок пирога, мистер Кармайкл, результат будет крайне неблагоприятен.
Мои вычисления очень точны.
После двух дней “бисмарковой” диеты Кармайкл почувствовал, что его
ресурсы силы воли начинают истощаться. На третий день он выбросил
отпечатанное меню и, не раздумывая больше, отправился вместе с
Макдугалом и Хен-несси на ленч из шести блюд, включавший в себя и
коктейли. Ему казалось, что с тех пор, как в их доме появился новый
робот, он просто не пробовал настоящей пищи.
В тот вечер он перенес семисоткалорийный обед без особых страданий,
поскольку еще не успел сильно проголодаться после ленча. Но Этель, Мира
и Джой проявляли все более заметное раздражение. Оказалось, что робот
самовольно избавил Этель от хождения по магазинам и закупил огромное
количество здоровой низкокалорийной пищи. Кладовая и холодильник теперь
ломились от совершенно незнакомых им ранее продуктов. У Миры вошло в
привычку грызть ногти. Джой постоянно пребывал в состоянии черной
задумчивости, и Кармайкл знал: у шестнадцатилетних это скоро приведет к
каким-нибудь неприятностям.
После скудного обеда он приказал Бисмарку отправляться в подвал и
оставаться там, пока его не позовут, на что тот ответил:
– Должен предупредить, сэр, что я смогу выявить количество
употребленных за время моего отсутствия продуктов и соответственно
скомпенсирую его в последующих завтраках, обедах и ужинах.
– Я обещаю…- сказал Кармайкл и почувствовал себя глупо от того, что
ему приходится давать слово собственному роботу. Он подождал, пока
громоздкий робостюард скроется в подвале, затем повернулся к Джою и
приказал.- Неси-ка сюда инструкцию!
Джой понимающе улыбнулся.
– Сэм, что ты собираешься делать? – спросила Этель. Кармайкл похлопал
себя по уменьшающемуся животу.
– Я собираюсь взять консервный нож и как следует отладить программу
этому извергу. С диетой он перебрал… Джой, ты нашел указания об
изменении программ?
– Страница 167. Сейчас принесу инструменты.
– Отлично,- Кармайкл повернулся к робослуге, стоящему рядом и, как
всегда, дожидавшемуся приказаний.- Клайд, иди спустись к Бисмарку и
скажи, что он нам нужен.
Через несколько минут оба робота вошли в комнату. Кармайкл обратился
к робостюарду:
– Боюсь, нам придется изменить твою программу. Мы переоценили свои
способности к диете.
– Умоляю вас одуматься, сэр. Лишний вес вреден каждому жизненно
важному органу тела. Умоляю вас оставить в силе прежнюю программу.
– Я скорее перережу себе горло. Джой, отключи его и займись делом.
Зловеще улыбаясь, сын подошел к роботу и нажатием кнопки открыл его
грудную панель. Их глазам предстало пугающее своей сложностью
нагромождение шестеренок, клапанов и проводов в прозрачной оплетке.
Держа маленькую отвертку в одной руке и буклет с инструкциями в другой,
Джой приготовился произвести нужные изменения. Кармайкл затаил дыхание,
и в комнате наступило молчание. Даже старый Клайд наклонился вперед еще
больше, чтобы лучше видеть.
– Тумблер Ф-2,- бормотал Джой,- с желтой меткой подвинуть вперед на
два деления, м-м-м… Теперь повернуть рукоятку Б-9 влево, тогда
откроется блок ввода информации с ленты и… Ой!..
Кармайкл услышал звяканье отвертки и увидел яркий сноп искр. Джой
отпрыгнул, выражаясь на удивление по-взрослому. Этель и Мира
одновременно вздохнули.
– Что случилось? – Вопрос был задан в четыре голоса:
Клайд тоже не удержался.
– Уронил в него эту чертову отвертку,- сказал Джой.- Должно быть,
что-то там закоротило.
Глаза робостюарда вращались с сатанинским блеском, из его динамиков
доносился тяжелый рокот частотой около 12 герц, но сам он стоял посреди
гостиной совершенно неподвижно. Потом неожиданно резким жестом захлопнул
дверцу на груди.
– Наверно, нам лучше позвонить мистеру Робинсону,- обеспокоено
произнесла Этель.- Закороченный робот может взорваться или еще
что-нибудь похуже…
– Нам следовало позвонить ему сразу,- сердито пробормотал Кармайкл.-
Я сам виноват, что позволил Джою лезть в дорогой и сложный механизм.
Мира, принеси карточку, которую оставил мистер Робинсон.
– Но, пап, со мной никогда такого не случалось,- оправдывался Джой.-
Я же не знал…
– Вот именно, не знал! – Кармайкл взял из рук дочери карточку и
двинулся к телефону.- Надеюсь, мы дозвонимся ему в такой поздний час.
Если нет…
Тут Кармайкл вдруг почувствовал: холодные пальцы вырывают карточку из
его рук. Он был настолько удивлен, что выпустил ее, не сопротивляясь.
Бисмарк старательно порвал карточку на мелкие кусочки и выкинул во
встроенный в стену утилизатор.
– Больше никто не будет менять моих программ,- произнес он глубоким и
неожиданно суровым голосом.- Мистер Кармайкл, сегодня вы нарушили
распорядок, составленный мной для вас. Мои рецепторы свидетельствуют,
что вы употребили количество пищи, значительно превосходящее требующееся
вам во время ленча.
– Сэм, о чем это он?
– Спокойно, Этель. Бисмарк, я приказываю тебе замолчать.
– Прошу прощения, сэр. Но я не могу служить вам молча.
– Мне не нужны твои услуги. Ты неисправен. Я настаиваю, чтобы ты
оставался на месте до тех пор, пока я не вызову наладчика.- Тут Кармайкл
вспомнил о том, что стало с карточкой.- Ты вырвал у меня из рук карточку
с телефоном Робинсона и уничтожил ее!
– Дальнейшее изменение моих программ может принести вред семейству
Кармайклов,- сказал робот.- Я не позволю вам вызвать наладчика.
– Не серди его, отец,- предостерег Джой.- Я позвоню в полицию.
Вернусь через…
– Вы останетесь в доме! – сказал робот.
Двигаясь на своих смазанных гусеницах с удивительной быстротой, он
пересек комнату, загородил собой дверной проем и протянул руки к
потолку, чтобы включить защитное поле дома. В ужасе Кармайкл увидел,
как, быстро шевеля пальцами, робот включил и настроил прибор управления.
– Я изменил полярность охранного поля,- объявил Бисмарк.- Поскольку
стало очевидным, что вам нельзя доверять соблюдение предписанной мною
диеты, я не могу позволить вам покинуть дом. Вы останетесь внутри и
будете подчиняться моим благотворным советам.
Он решительно вырвал из стены телефонный провод. Затем выключил
прозрачность окон, отломал рычажок управления и, наконец, выхватил из
рук Джоя буклет с инструкциями и запихал его в утилизатор.
– Завтрак будет в обычное время,- объявил он как ни в чем не бывало.-
В целях оптимального улучшения состояния здоровья вы все должны лечь
спать в 23.00. А теперь я оставляю вас до утра. Спокойной ночи.
Спал Кармайкл плохо и так же плохо ел на следующий день. Прежде всего
он поздно проснулся, уже после девяти, и обнаружил, что кто-то, очевидно
Бисмарк, старательно изменил программу домашнего компьютера, будившего
его каждое утро в семь.
На завтрак ему подали тост и черный кофе. Кармайкл ел в плохом
настроении, молча, несколькими ворчливыми репликами дав понять, что не
расположен разговаривать.
Когда посуда после скудного завтрака была убрана, он все еще в халате
на цыпочках подошел к входной двери и подергал за ручку. Дверь не
поддавалась. Он толкал, пока по его лицу не покатился пот, потом услышал
предупреждающий шепот Этель: “Сэ-э-эм…” – ив этот момент холодные
металлические пальцы оторвали его от двери.
– Прошу прощения, сэр,- сказал Бисмарк.- Дверь не откроется. Вчера я
это объяснял.
Кармайкл бросил мрачный взгляд на переналаженный прибор управления
защитным полем. Робот закупорил их наглухо. Обращенный защитный экран
лишал их возможности уйти из дома: он представлял собой сферическое
силовое поле вокруг всего строения. Теоретически в поле можно проникнуть
снаружи, но маловероятно, что кто-нибудь решит навестить их без
приглашения. Здесь, в Вестли, это не принято, в отличие от тех дружных
общин, где все друг друга знают, и Кармайкл выбрал Вестли для жительства
именно по этой причине.
– Черт побери! – рассердился он.- Ты не можешь держать нас здесь как
в тюрьме!
– Я хочу только помочь вам,- произнес робот механическим, но с долей
почтения голосом.- В мои функции входит слежение за соблюдением вами
диеты. И поскольку вы не подчиняетесь добровольно, для вашей же пользы
послушание должно быть обеспечено насильственными мерами.
Кармайкл бросил на него сердитый взгляд и пошел прочь. Хуже всего
было то, что робот говорил так искренне! Теперь они в западне.
Телефонная связь повреждена. Окна затемнены… Каким-то образом попытка
Джоя изменить программу обернулась коротким замыканием в фильтрах
послушания робота и еще более усилила его ощущение цели. Теперь Бисмарк
заставит их терять вес, даже если для этого ему придется заморить всю
семью.
И такой исход уже не казался Кармайклу невероятным.
Осажденное семейство собралось, чтобы шепотом обсудить планы
контратаки. Клайд нес вахту, но робослуга пребывал в состоянии шока еще
с тех пор, как робостюард продемонстрировал свою способность к
независимым действиям, и Кармайкл перестал считать его надежным
помощником.
– Кухню он отгородил каким-то электронным силовым полем,- сказал
Джой.- Должно быть, он собрал генератор ночью. Я пытался пробраться
туда, чтобы стащить что-нибудь поесть, но только расквасил себе нос.
– Тихо,- прошептал Кармайкл.- Бисмарк идет! Робот вышел из кухни,
пройдя через силовой барьер, словно это была обычная паутина, и Кармайкл
решил, что поле, очевидно, влияет только на людей.
– Через восемь минут будет ленч,- сказал Бисмарк почтительно и
вернулся к себе.
Кармайкл взглянул на часы. Они показывали 12.30.
– Может быть, на службе меня хватятся,- сказал он.- Я многие годы не
пропускал ни одного рабочего дня.
– Едва ли они станут беспокоиться,- ответила Этель.- Служащий твоего
ранга не обязан отчитываться за каждый пропущенный день, сам знаешь.
– Но они забеспокоятся через три-четыре дня, нет? – спросила Мира.-
Может, они попытаются позвонить или даже послать спасателей!
Из кухни донесся холодный голос Бисмарка:
– Этого можно не опасаться. Пока вы спали утром, я сообщил по месту
работы, что вы увольняетесь.
Кармайкл судорожно вздохнул, потом оправился и сказал:
– Ты лжешь! Телефон отключен, и ты не рискнул бы оставить дом, даже
когда мы спали!
– Я связался с ними посредством микроволнового генератора, который
собрал прошлой ночью с помощью справочников вашего сына,- ответил
Бисмарк.- Клайд долго не соглашался, но в конце концов был вынужден дать
мне номер телефона. Я также позвонил в банк и дал указания относительно
выплаты налогов, решений о вложении денежных средств и тому подобное.
Кстати, во избежание дальнейших проблем должен сказать, что я установил
силовое поле, препятствующее вашему доступу к электронному оборудованию
в подвале. Те связи с внешним миром, которые будут необходимы для вашего
благополучия, мистер Кармайкл, я буду поддерживать сам. Вам ни о чем не
нужно беспокоиться.
– Да,- растерянно повторил Кармайкл,- не беспокоиться. Потом
повернулся к Джою.
– Мы должны выбраться отсюда. Ты уверен, что нам не удастся отключить
защитный экран?
– Он создал это силовое поле и вокруг прибора управления. Я даже
близко не могу подойти.
– Если бы только к нам приходил человек, продающий лед или масло, как
в старину,- пожаловалась Этель.- Он бы зашел внутрь и, может быть, смог
бы отключить поле. А здесь?! О, господи! Здесь у нас блестящий
хромированный криостат в подвале, который вырабатывает бог знает сколько
жидкого гелия, чтобы работал шикарный криотронный переохлажденный
генератор, который дает нам тепло и свет, и в холодильниках у нас
достаточно продуктов, чтобы протянуть одно или два десятилетия, так что
мы сможем жить тут годами, словно на маленьком независимом островке в
центре цивилизации, и никто нас не побеспокоит, никто не хватится, а
любимый робот Сэма Кармайкла будет кормить нас, чем ему вздумается и
сколько ему вздумается…
В голосе ее слышались резкие нотки, слишком близко напоминающие
истерику.
– Ну, пожалуйста, Этель…
– Что пожалуйста? Пожалуйста, молчи? Пожалуйста, сохраняй
спокойствие? Сэм, мы здесь как в тюрьме!
– Я знаю. Не надо повышать голос.
– Может, если я буду кричать, кто-нибудь услышит и придет на помощь,-
сказала она уже спокойнее.
– До соседнего дома четыреста футов, дорогая. И за семь лет, что мы
здесь прожили, нас только дважды навещали соседи. Мы заплатили высокую
цену за уединение и теперь платим еще более высокую. Но, пожалуйста,
держи себя в руках, Этель.